Я подумала про чужие языки. Харуки Мураками рассказывал в одном эссе-предисловнии, как он смог пробиться к своему первому роману, когда сначала написал его на корявом английском. Джумпа Лахири начала писать по-итальянски, чтобы отойти от английского поближе к себе—так что ее новые вещи в американских журналах появляются в чужом переводе с итальянского.
Как объяснить про меня? Я только что написала страницу на английском языке—страница художественной прозы. Английский дает мне больше ясности: ты как будто идешь к чему-то напрямую, а не через бесконечные мокрые ветки, которые хлещут тебя по лицу. Но иногда—возможно, когда ясности еще нет, а возможно, когда мазохистки хочется мокрых веток по лицу, английский становится источником чувства бессилия и фрустрации. Единственное правило: whatever works today.
