|
Я упала. На пешеходном переходе, лицом вперед, но успела себя поймать и побила только коленки и ладони (штаны порвала). И вот о чем я думаю: что я точно помню, что у меня в детстве коленки были сбиты все время, я падала (особенно с велосипеда). Но оно так сильно не болело. Сейчас эти ссадины пульсируют и кажется, что одно колено опухло. А по виду ерунда.
Да, побитые колени, да.
Поэтому вспомнила, как я училась ездить на велосипеде. [Тем более, что годовщина смерти моего дедушки Коли приближается, а его ДНК довольно сильно себя проявляют во мне—хоть и был он мне на каком-то этапе врагом. Из того, что мне от него досталось, это его любовь к story telling (особенно любовь к скабрезным анекдотам, которую я в себе не выдаю, но люблю их, черт побери—в честь дедушки). И мечтательная лень, или что это было: мой дедушка умел чинить и собирать и изобретать. Но его процесс был очень медленный. Я помню две тумбочки в «тристене» (так называется проходная комната в доме), и вываливающиеся оттуда вакуумные лампы для телевизоров, какие-то другие детали…Однажды (одна из моих любимых про него историй!) дедушка все лето изобретал косилку и запретил бабушке косить или нанимать кого-то. Поэтому заготавливали сено они чуть ли не в сентябре—когда он сделал-таки косилку (трактор дедушка тоже сделал сам). А еще он делал то ли лодку, то ли вертолет. Обещал мне на свадьбу.
В общем, дедушка у меня был мечтатель, изредка действовал, но больше сидел и курил в тристене ночами (вот он-то был чейн-смоукером, спасибо, дедушка, за substance abuse, и умер от рака легких).]
Про велосипед: Мне было 9 лет, и бабушка взяла на прокат велосипед. Велосипед в деревне это серьезное средство передвижения: многие из моих деревенских одноклассников ездили в школу на велике. Часто можно было видеть, как люди ездили с ведрами, например (корову доить на озеро—в обед), или с вилами-граблями: заниматься сеном. В общем, в деревне на велосипеде ездили и бабы, и деды, и мальчишки.
И вот значит у меня появляется велосипед Аист, красненький (в тот год я должна была пойти в школу деревенскую, и бабушка сказала, что купит мне свой велосипед, если я научусь на этом кататься).
Дедушка решил учить меня ездить на велосипеде. И--быстро у меня не получается научиться. То есть такого вот чтобы «села и поехала» не происходит. Я сажусь, и как только меня дедушка отпускает—падаю. Через полчаса дед теряет терпение, плюет, говорит что-то про девок (потому что дед у меня был ужасный мизогин. Если бы ему удалось родить сына, он был бы невыносимым мизогином, а так он как бы стеснялся, что у него только дочери и в основном внучки).
В общем, дед оставил меня учиться ездить на велосипеде самостоятельно. Иногда выходил на дорогу (я училась недалеко от дома, на коротком промежутке между домом и КБО, в котором тогда работала бабушка), смотрел, как у меня не получается проехать больше одной прокрутки педалей, смачно плевал в дорогу, говорил, что «деуки никуда не годныя», и уходил обратно.
Я училась три дня. Я просто не ставила под сомнение то, что я научусь: потому что ездили на велосипедах все, от совсем маленьких мальчишек до очень старых старух. И я училась. И на третий день, было около пяти вечера, я поймала баланс и поехала. И сразу поехала отвозить письма на почту, и загремела на съезде с горки, а потом на развороте. В общем, падала я в то лето каждый день и колени у меня не заживали.
А вот стишок вспомнился от дедушки (мне кажется, его очень волновало присутствие в нем слова «бюстгальтер»).
Тихо девчонки [дзяўчонкі] лежали во ржи,
Тихо комбайн стоял на межи,
Тихо завелся и тихо пошел...
Кто-то в буханке бюстгальтер нашел.
«На самом деле,--говорил мне дед,--бюстгальтер нашли бы раньше, когда пшеницу просеивали…»
Да, побитые колени, да.
Поэтому вспомнила, как я училась ездить на велосипеде. [Тем более, что годовщина смерти моего дедушки Коли приближается, а его ДНК довольно сильно себя проявляют во мне—хоть и был он мне на каком-то этапе врагом. Из того, что мне от него досталось, это его любовь к story telling (особенно любовь к скабрезным анекдотам, которую я в себе не выдаю, но люблю их, черт побери—в честь дедушки). И мечтательная лень, или что это было: мой дедушка умел чинить и собирать и изобретать. Но его процесс был очень медленный. Я помню две тумбочки в «тристене» (так называется проходная комната в доме), и вываливающиеся оттуда вакуумные лампы для телевизоров, какие-то другие детали…Однажды (одна из моих любимых про него историй!) дедушка все лето изобретал косилку и запретил бабушке косить или нанимать кого-то. Поэтому заготавливали сено они чуть ли не в сентябре—когда он сделал-таки косилку (трактор дедушка тоже сделал сам). А еще он делал то ли лодку, то ли вертолет. Обещал мне на свадьбу.
В общем, дедушка у меня был мечтатель, изредка действовал, но больше сидел и курил в тристене ночами (вот он-то был чейн-смоукером, спасибо, дедушка, за substance abuse, и умер от рака легких).]
Про велосипед: Мне было 9 лет, и бабушка взяла на прокат велосипед. Велосипед в деревне это серьезное средство передвижения: многие из моих деревенских одноклассников ездили в школу на велике. Часто можно было видеть, как люди ездили с ведрами, например (корову доить на озеро—в обед), или с вилами-граблями: заниматься сеном. В общем, в деревне на велосипеде ездили и бабы, и деды, и мальчишки.
И вот значит у меня появляется велосипед Аист, красненький (в тот год я должна была пойти в школу деревенскую, и бабушка сказала, что купит мне свой велосипед, если я научусь на этом кататься).
Дедушка решил учить меня ездить на велосипеде. И--быстро у меня не получается научиться. То есть такого вот чтобы «села и поехала» не происходит. Я сажусь, и как только меня дедушка отпускает—падаю. Через полчаса дед теряет терпение, плюет, говорит что-то про девок (потому что дед у меня был ужасный мизогин. Если бы ему удалось родить сына, он был бы невыносимым мизогином, а так он как бы стеснялся, что у него только дочери и в основном внучки).
В общем, дед оставил меня учиться ездить на велосипеде самостоятельно. Иногда выходил на дорогу (я училась недалеко от дома, на коротком промежутке между домом и КБО, в котором тогда работала бабушка), смотрел, как у меня не получается проехать больше одной прокрутки педалей, смачно плевал в дорогу, говорил, что «деуки никуда не годныя», и уходил обратно.
Я училась три дня. Я просто не ставила под сомнение то, что я научусь: потому что ездили на велосипедах все, от совсем маленьких мальчишек до очень старых старух. И я училась. И на третий день, было около пяти вечера, я поймала баланс и поехала. И сразу поехала отвозить письма на почту, и загремела на съезде с горки, а потом на развороте. В общем, падала я в то лето каждый день и колени у меня не заживали.
А вот стишок вспомнился от дедушки (мне кажется, его очень волновало присутствие в нем слова «бюстгальтер»).
Тихо девчонки [дзяўчонкі] лежали во ржи,
Тихо комбайн стоял на межи,
Тихо завелся и тихо пошел...
Кто-то в буханке бюстгальтер нашел.
«На самом деле,--говорил мне дед,--бюстгальтер нашли бы раньше, когда пшеницу просеивали…»
